1 воскр.
Буйнопомешанная ночь. Мужу несладко спать внизу – если вообще он спит… Встали рано, он уехал один, горячая неделя продолжается. Опять попахивает дымком, хотя ночь была чудесно свежая. Воробьи регулярно устраивают налеты на просо. И это после всего хорошего, что я для них сделала: воду меняла, хлеб размоченный клала. Я их гоню – хоть бы хны. Где сесть нельзя – подпрыгивают, поганцы, и хватают зернышко!
Сначала я в ажитации часть метелок срезала (многие не вполне зрелые, но ничего – Митроша и незрелые поест) – для кого я его растила? И беспокоилась, чтоб воробьи новую инфекцию для бедного Митроши не занесли. Потом часть метелок обмотала марлей. А гаичка зависала над клеткой и чуть ли не садилась на неё, меня не боялась, и все заглядывала одним глазом в клетку – что там пожратеньки? Конечно, ни одного кадра…
Среди дружно взошедшей спаржи откуда ни возьмись, выросла кукурузина. А там, где голубой можж, выросло початочное просо.
14 часов – такая синяя громыхалка стороной прошла. Упали издевательские 10 капель. Зато опосля солнце не жарит так, облачность, духота.
21-26: «Па звонил – будет новый температурный бум. Деньги бу завтра, сегодня автоматы не работают. Спасибо за ягоды, по такой жаре собирать подвиг. Хотя сегодня было еще более-менее с 10 каплями… Лови! Идем гулять. Пока, держись.
Я: Подвиг – это поливать. Мылась в тазу. Споки.
Действительно па звонил – грядёт новая волна жара и новые темп.рекорды, будь они неладны, такая усталость… А подвиг – это в городе жить. И птицы… когда плавится асфальт, разъезжаются швы мостов (они испытываются при +40 град., т.е. держат до +40, а свыше…), лопаются офисные стекла… на таком асфальте можно изжариться – куда деваются птицы? Что едят, если тут, за городом, есть нечего? А осень будет еще более голодной – плохая им подготовка к зиме.
Вчера суп, сваренный В., оказался прокислым. Увы. Он съел, потом прокипятил, но я все равно сварила новый, его он по моему настоянию и взял. А сегодня я решила съесть прокипяченный, жалко, там фасолька свежая, помидор, капуста… Что-то хрустит под зубом. Вытаскиваю – черненькое. Нет, не горелая шкварка, ничего горелого там не могло быть. И форма странная. Тут до меня доходит – оса. Хотела поблюшкать… не получилось, удержалась. Прополоскала горло и пошла есть второе с салатом. Может, суп от осы скис?
Вчера нарезала целый таз фасоли. Час валяла дурака – складывала слова из стручков и фотала, а потом зафотала фасолевый… нет, стручковый алфавит.
На латиницу терпения не хватило.
Синицы в окно заглядывают – оголодали, скоро просить будут. Кормушку им устроить? Не из чего. Совсем худо. Синиц и прочих птах жалко. Снова потянуло дымом. Начинается рабочий день – поливка, ягоды. Сколько смогу. Начала обрезать клубнику – мука. Ноги на корточках болят, немеют, наклоняться не могу и нельзя. Мерзкое солнце вылезает из пелены. Дымом потянуло. Вода в кране течет струёй. Поливаю.
Не, самый большой подвиг, зы, это было в +37 лезть на раскаленную баррикаду из досок и шифера у забора с раскаленным шлангом в руках.
Буду заставлять себя работать хоть немного. Хотя от жары и усилий пот прошибает моментом при каждом движении и побаливает сердце.
3 вторник
На мойку, к крану, на водопой вереницей прилетают пчелки, пьют подолгу. Намотала тряпицу и отвернула кран, чтобы вода сочилась по капле и не сбивала их. Что же за мёд будет летом, если цветов нет, а они отпиваются ржавоватой водой? Им так худо и невтерпеж, что если я умываюсь, они норовят сесть на лицо, руку и облизывать капельки.
14-57: Сегодня как-то даже терпимо, или привыкаю, зы? До вечера, некогда, пока.
Я: +35. Моя бабушка говорила – холод лучше, чем жара, одеться можно.
15-31: Значит, привыкла. Деньги пришли?
Я: Да, сенькью, удачи!
В 19-00 кончилась вода. +32, в спальне +30. Ксю дома (там 32), поедет за компрессионкой, вернется, переночует.
Нет, думаю, дело не в привычке к жаре. Я вот сегодня кисла и не могла остыть, плоховато себя чувствовала, словно терморегуляция разладилась, сильно текла, в глазах темнело, и день, так или иначе, выбыл. А дело в том, что август, день короче, за ночь сильнее остывает.
Позвонила В: по дорожкам, как по паркету, шастают мыши. А они с Ксю возвращаются из Долгопы и стоят в пробке. Митрофанушка колосьев… нет, метелок просяных в вечер налопалси так, что почти что лопается. То клюв вперед торчал, а сейчас оттопыренное пузико торчит впереди клювика. И вид довольный, осоловелый. А я всё чешусь, бок болит, кислота в горле плескается, кругом пырзики вскакивают.
4 среда
Действительно ад. Дымная мгла. Какой-то ветер поднялся – может, к дождю, но все кругом одинаково серое, неба не видать. Пронесся с 10 каплями – и прочистилось, оставив чох, заложенный нос и резь в глазах. (Что это, очередная бомбардировка очагов пожара?) Было примерно +36 сегодня.
Даже Митроша попыхал, ему явно хреново от дыма. Набрасываю на клетку мокрую тряпицу.
Вылезло из мглы чертово солнце. Пора работать. Капустниц развелось тьма, как Ксюша говорит, на огородах отожрались. А других бабочек нет. Сегодня +36 на нашем. Жара выматывает, мозги не работают. Не зря в Средиземноморье в самую полуденную жару отдыхают в тени. Только где тут надежную тень взять?
В московской квартире +32 – спать невозможно, да бедная Ксю еще и в чулках резиновых с намазанной ногой. Жалуется, что теперь спасительный душ недоступен.
Настырные воробьи лезут на просо. Достала тонкий агрил, его много, ветром сносит. Иду мимо, слышу странный звук, словно простыня на ветру хлопает. Не пойму, где, оглядываюсь по сторонам… Догнала! Под носом воробей бьётся под агрилом. Взялась за концы – ах ты воришка, попался! Вылетел с перепугу пулей, сразу нашел выход. А накрыть как следует сил нет.
Парадокс. Мокрую от пота голову горячим ветром леденит. А после молочного завтрака тошнит.
Не пошла за околицу к Свете (зачем соблазняла сухими коровьими лепешками?). С 8-ми начала поливку из шланга (а до того вяло с чайничком ползала) – пусть В. от поливки завтра отдохнет. Вечером поползла мгла, я сразу зачихала. Солнце плавало во мгле розовым шариком, словно после извержения вулкана, из вулканического пепла. А то и верно – только пепел от торфяников.
Днем даже отлеживалась с Митрошей в доме, в холодной комнате, было очень хорошо, пока солнце не передвинулось на другой угол, и не стало от кухни наискось, к западу, - сразу пожарчело.
11 вечера – а в комнате еще +30.
Мобил
Я: Сегодня жарче, волнуюсь за тебя.
13-40: Пока жива, зы. С душем только теперь облом из-за чулок.:(
Я: Сочувствую. Совесть как пот ест, что я тут ты там. Плескай верхнюю половину хоть. Щас наступает пик жары и мертвая зона.
Я: И мечтаю покормить тебя вкусненьким. Но надолго тут застряла, видно.
14-59: Да какая сейчас еда? Ты обедаешь, что ли?
Я: Уже, зы, с салатиком. Зря отказались от малосольного, вкуснятина. Щас полдневная прострация, вырубон, жар ест кожу и глаза. +36,5.
15-09: Да уж жалею, что не взяла. Пью ТАН (из сыворотки) – оказался подсоленным. Перерыв в переговорах.
У Светика:
Погоревший флокс:
5 четв.
4 часа 40 мин. очнулась (потому что в дыму – это не сон, а забытье) от звука ЛИВНЯЧКА!!! Не зря поливала. Плохо, что оставила на улице кресло, да марля на просе… Дождик, крупный и теплый, сквозь дым… что может быть нелепее… дым как был, так и остался. Да и ливнячок хилый – удивительно еще, что он долетел до земли, а не испарился на полпути к ней. Хотя маааленькую лужицу надул. Больше даже на конденсат похоже – вот сколько жар из всего сущего выдавил.
А может, краешек: вроде далекая молния приглючилась сквозь мглу. Но к утру все высохло. Ночь адская, дым порывами (может, порывы от тушения?)
На сегодняшний день имеем 43 кабачка и тыквы.
День адски горяч, а на асфальте каково? Говорят, старые птицы покидают город, а молодые и неопытные падают и не могут лететь. В. опять привез арбузы.
Жарила кабачковые оладьи, пригласила Свету, она съела 2,5 оладьи и наелась. Я пробнула уже после мытья – и обнаружила, что они недожаренные. В. просто сказал, что невкусные. В рез-те в пузе нехорошо.
А вообще сегодня 2 радости: дыма не было, и я помылась в бане. Стало так хорошо, что все по барабану. Ксю колбасила полдня по городу: в милицию, в ЗАГС с регистрацией и к флебологу. Разрешил ей снять чулки и мыться – тоже радость, даже счастье.
Пчелы летят вереницей на водопой, пару дней назад их было так много, что одна не выдержала, полезла в таз. Потом либо сорвалась на гладкой стенке, либо каплями сбило. Прихожу – а она там барахтается, черная, на себя не похожая. Успела её спасти, хотя и стремновато: ладонью вылавливаю – а сама боюсь, что цапнет. Но куда ей такой, тяжелой. Уж напилась - так напилась…
Воробьи все вокруг проса вытанцовывают, дрозды бегают, мухоловки – всех жалко, но все же просо я не для них сеяла, к тому же и от воробьев можно подцепить заразу.
Митроха и так сегодня весь день пыхал – то ли от жара, то ли от болезни, то ли пугался, то ли все вместе. Сидел в северной комнате. Ксю тоже голодная, а у папы нифигасе нет дома. Купила 2 пирожка с мясом и бегала с ними 2 часа по пеклу – ужас. Потом прожарила и съела. Все равно опасно.
Кстати, вечера и ночи стали свежее – август сказывается. Из окна поддувает свежий сквознячок, а в спальне всё тридцатник…
Я: «Милая девочка, держись! В квартире включи очиститель. Я тебя люблю больше всех!»
12-05: Хорош ужо сю-сю, ну плиз. Хуже социальные факторы и нездоровье. «Держаться за воздух, за острые звезды…» Пока.
